Как вы понимаете слова О. Ключевского о Лжедмитрии - "он был только испечен в польской печке, а заквашен в Москве"

Под именем Лжедмитрия I в русскую историю вошел знаменитый авантюрист и самозванец, сумевший продержаться на московском престоле почти год (с 20 мая 1605 по 17 мая 1606 г.). Он выдавал себя за царевича Димитрия, сына Ивана Грозного и его последней жены Марии Нагой; будто бы тот самый Димитрий не был убит в Угличе 15 мая 1591 г., в девятилетнем возрасте, а чудесным образом спасся.

На самом деле этот человек родился в небогатой дворянской семье, издавна обосновавшейся на реке Момзе, притоке Костромы. Звали его Юрием Богдановым сыном, Отрепьевым, а после того, как в 1600 г. он постригся в монахи - Григорием. По обыкновению того времени Отрепьевы искали поддержки лиц, гораздо более могущественных, чем они сами, - бояр Романовых, князя Бориса Черкасского. Отец Ю. Отрепьева, стрелецкий сотник, рано умер. Сын его, Юрий, с ранних лет "был грамоте зело горазд" и вообще прославился удивительными способностями.

Предполагается, что пострижение Григория было связано с тем, что тогда попали в опалу бояре Романовы. Вскоре после пострига чернец Григорий оказался в Москве, в кремлевском Чудовом монастыре, в стенах которого в кратчайший срок стал весьма заметной фигурой. Там же, по-видимому, и пришла к нему впервые дерзкая мысль выдать себя за Димитрия.

В феврале 1602 г., когда Григорий покинул столицу, направляясь - от монастыря к монастырю - к польско-литовской границе, страна походила на растревоженный улей. Население было возбуждено, неимущие голодали, и их становилось все больше, на дорогах промышляли разбойничьи шайки. Люди живо обсуждали внутренние и внешние новости, слухи и толки об интригах именитых бояр, о тяжелобольном Борисе Годунове и чудесно спасшемся царском отроке. Добравшись в конце 1602 г. до Польши, Лжедмитрий I был поддержан там местными магнатами и католическим духовенством.

Впоследствии, взвесив все обстоятельства, В. О. Ключевский утверждал, что Лжедмитрий I "только был испечен в польской печке, а заквашен в Москве" (3, с. 32).